журнал писателей России

Георгий ЧЕПИК

ВСЕГО НЕ УЧТЕШЬ

Из цикла «Золотое время капитан-лейтенанта
Сашеньки Леонтьева»

Георгий Степанович Чепик родился в Бресте (Белоруссия), начальную школу окончил в деревне Магдалин, среднюю – в Братске. Окончил Иркутский государственный медицинский институт в 1967 году. Участник Арктических экспедиций особого назначения (АЭОН) по Северному Ледовитому океану (1968, 1969,1972,1975 гг.). Службу закончил в должности флагманского врача 45-й бригады кораблей ОВР Приморской флотилии КТОФ. После увольнения с ВМФ служил на Кингисеппской таможне (1992-1996 гг.) в должности пресс-атташе, затем пресс-секретаря. Член Союза писателей России. Член Союза журналистов России. Действительный член Русского Географического общества (Полярная комиссия). Живёт в Петербурге.

На Северной флотилии начались учения. Наступила счастливая пора, когда каждый военмор мог показать свои способности в тактической подготовке. Политработники тоже не теряли времени даром и заранее заготавливали грамоты для поощрения наиболее отличившихся и, несомненно, были в полной решимости не забыть и про себя.

Между тем радужное настроение штабных офицеров омрачалось известием о том, что на берега жемчужины Японского моря должна была приехать весьма высокая комиссия из Главного штаба ВМФ.

Суматоха в штабе соединения и гарнизоне была связана именно с ней.

Цель комиссии, как предполагалось, была одна – проверка состояния воинской дисциплины и боеготовности в подразделениях бригады, в том числе и на отдаленных постах, разбросанных по всему побережью. Ещё не утихла молва после ЧП на одном из них, когда сослуживцы убили матроса, как грянула другая беда – морской пост просмотрел нарушителя границы. Японская рыбацкая шхуна под предлогом укрытия от шторма более суток отстаивалась в укромной бухте. Шхуну под флагом страны заходящего солнца задержал ПСКР, шедший с юга, и отбуксировал ее в залив.

Дело дошло до Москвы.

Поэтому гарнизонному начальству было не до веселья.

На пост, «не заметивший» иностранное судно, была направлена группа флагманских специалистов бригады – «флажков», которые должны были подготовить «прогремевшее на весь флот подразделение» к проверке комиссией ГШВМФ.

Комбриг Крутов (и в самом деле суровый морской волк) скупо, но очень доходчиво проинструктировал старшего группы – помощника начальника штаба бригады кавторанга Ховальца, пообещав, что непременно посетит в один из дней опальный пост и лично проверит пограничный сторожевой корабль и работу флагманских специалистов, по результатам проверки каждый получит или «дюймовую гайку» (которую за год не разжевать), или «пряник»!

«Флажки» без приключений, каковыми так богата жизнь любого морехода, прибыли на отдаленный пост на базовом тральщике и с рвением приступили к работе.

Конечно, само по себе прибытие штабистов на отдаленный пост входило в разряд незаурядных событий, ибо старожилы побережья не могли вспомнить случая, чтобы в глухомань приехало одновременно столько начальства, и прав был старший мичман Неприходько, когда пошутил на очередной пирушке в кафешантанчике «Норд-Ост», что оный случай сопоставим лишь с появлением снежного человека в одном из столичных ресторанов.

После высадки штабного десанта и разгрузки имущества базовый тральщик вышел в море...

Двумя сутками позже перед входом в бухту бросил якорь сторожевой корабль «Пингвин». На берегу засуетился служивый народ и даже невозмутимые маячники, ибо все знали – на борту сторожевика находится железный комбриг, капитан первого ранга Крутов, сторонник жёстких мер в отношении лодырей и нарушителей неукоснительного флотского порядка.

Но никаких признаков того, что кто-то намерен высадиться на берег, не просматривалось. «Пингвин», покачавшись несколько часов на свежей волне, исчез так же внезапно, как и появился. Правда, капитан-лейтенант Леонтьев, проверявший в это время пост по своей специальности, не сомневался , что каперанг Крутов, как непревзойдённый виртуоз неожиданных ситуаций, решил пройти чуть севернее мыса – и затем тайным образом выбросить на берег десять-пятнадцать матросов, которых вполне хватит, чтобы «захватить» и «обезоружить» пост. Своими мыслями он поделился со старшим мичманом Неприходько.

Эти предположения не подтвердились – «Пингвин» хотя и ушел на север, но в какой-то никому неизвестный квадрат. Все были зачарованы некоторым образом новизной очередного учения, ибо в нем была круто замешана не поддающаяся осмыслению интрига.

На вторые сутки после прибытия на пост кавторанг Ховалец отдал приказание капитан-лейтенанту Леонтьеву осмотреть бухточку, в которой заночевала злополучная вражеская шхуна.

Это решение было мудрым.

Группа моряков под командованием Леонтьева, в которую вошли несколько матросов и старший мичман Неприходько, прихватив с собой сухой паёк, ранним утром ушла на берег.

Старший мичман Неприходько – старый морской волк – искренне полагал, что к исполнению приказания кавторанга Ховальца необходимо отнестись крайне серьёзно.

– Сдаётся мне, – сказал он, когда группа спустилась по металлическому трапу к кромке моря, – сдаётся мне, товарищ капитан-лейтенант, что япошки не напрасно ночевали в этом укромном местечке. Им не морская капуста нужна была. Шхуна-то ушла, а вот какой-нибудь самураишко на берегу остался. Пройдёт натурализацию в нашей тайге, а там глянь, под видом удэгейца пристроится где-нибудь в колхозе конюхом или трактористом.

– Да, – согласился капитан-лейтенант Леонтьев, – барменом в нашем дубняке не устроишься.

Вскоре моряки подошли к бухточке.

Японцы действительно ночевали на берегу.

Свидетельств того осталось предостаточно – у затухшего костра валялись консервные банки и пластмассовые бутылки от колы. Одна бутылка из тёмного стекла, чуть возвышаясь над поверхностью воды, плавала метрах в десяти от берега.

– Вот проклятые империалисты! – возмутился старший мичман Неприходько, – специально, что ли, заткнули бутыль пробкой, чтобы нас подразнить?

– Пожалуй, придётся изловить её, – ответил капитан-лейтенант Леонтьев, – вдруг в этой бутыляшке привет от микадо находится.

( продолжение читайте в журнале )

( вернуться к содержанию номера )