журнал писателей России

Здравствуйте, Пётр Карлович Клодт!

В Санкт-Петербурге появился ещё один духовный ориентир

Мистический образ Санкт-Петербурга неразрывно связан с произведениями выдающегося скульптора Петра Клодта, работы которого украшают Аничков мост на Невском проспекте и Исаакиевскую площадь. Клодтовские кони и бронзовый император Николай I на вздыбленном коне вызывают неизменное восхищение миллионов туристов. А вот сам автор великих творений долгие годы не был увековечен.

По просьбе президента Российской Академии художеств Зураба Церетели к 200-летию выдающегося скульптора действительный член РАХ, заслуженный художник России Владимир Эмильевич Горевой в сжатые сроки создал памятник Клодту и установил его в саду Института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина.

Там он и простоял два с половиной года в фанерном ящике, время от времени меняющем свою окраску (См. статью «А Клодт и ныне там», «Новый Петербург» 30 августа 2007 года).

К 250-летию Российской Академии художеств ящик выкрасили в жёлтый цвет, и он стал гармонировать с отреставрированными фасадами институтских строений.

Да и сам Пётр Клодт почувствовал, что за стенкой что-то меняется. Долгое время он слышал лишь пение птиц, лай собак, плач детей, шорох кисти, а иногда и откровенную брань… Нынешней осенью его опять донимали дожди, барабанящие по верхней крышке, и он уже мысленно готовился к долгой и холодной зиме, но однажды утром вздрогнул от стука молотков и скрежета железа. Вскоре приоткрылся один из верхних углов, Пётр Карлович зажмурился и отвернул голову, увидев кусок серенького петербургского неба. В следующие мгновения ящик был окончательно раскрыт. Падая, он издал звук, отдалённо напоминающий выстрел пушки с Петропавловской крепости.

Ещё долгое время вокруг него собирали камни, мусор, шурупы и гвозди, подсыпали щебёнку в ямку у основания пьедестала, протирали запотевший гранит и бронзовые буквы: «Скульптору Петру Клодту». Сам же Пётр Карлович долго не мог понять этой суеты, тем более что круглая дата со дня рождения давным-давно прошла…

Когда стемнело, он захотел вздремнуть, но над его головой вспыхнула яркая лампа, и он ощутил на себе чей-то пристальный взгляд.

На другой день, 15 ноября, в четверг, около десяти часов утра, как только рассвело, в саду появились собачники, которые были приятно удивлены появлением бронзовой фигуры. «А я-то всё время думал, что в этом ящике?» – задумчиво произнёс один из них, в то время как его меньший брат оставил свою восторженную «записку» у основания гранитного пьедестала…

Дальше было, как в стихотворении: «Не было гостей – и вот нагрянули…» Не успел я толком поздравить подошедшего создателя памятника с долгожданным днём открытия, как со стороны 3-й линии Васильевского острова из белого автобуса вышла и через узкие ворота академического садика хлынула и окружила памятник многочисленная толпа гостей из Москвы. Это были члены президиума Российской Академии художеств во главе с президентом Зурабом Константиновичем Церетели, художники, скульпторы и дотошные телевизионщики, которых ждал сюрприз.

Увидев Петра Карловича Клодта, Зураб Константинович на мгновение застыл: «Ай да Горевой!..» – успел подумать он, отыскивая глазами Владимира Эмильевича, которого уже обступили и поздравляли друзья и коллеги из Москвы и Санкт-Петербурга…

А спустя несколько минут началась импровизированная церемония, посвящённая 250-летию Российской Академии художеств, ознаменованному в Санкт-Петербурге открытием памятника Клодту. Зураб Церетели, признавая талант Владимира Эмильевича, с улыбкой подметил его умение создавать ажиотаж вокруг своих работ. «Даже бронза потемнела от ожидания, – молвил он, глядя на Горевого. – Но ты, – продолжил он, – всё равно самый счастливый человек. Посмотри, сколько людей приехало открывать твой памятник! Ты должен благодарить руководство в лице Чаркина, а также всё московское начальство, – пошутил он и предложил поаплодировать создателю, изваявшему такую хорошую скульптуру. Затем выступили ректор института имени Репина в Санкт-Петербурге Альберт Чаркин и ректор института имени Сурикова в Москве Анатолий Бичуков. Альберт Чаркин, в частности, подчеркнул, что Пётр Клодт является олицетворением Академии художеств и её влияния на красоту Санкт-Петербурга. Он не исключил возможности, что по окончании реконструкции академического сада здесь может появиться целая аллея великих представителей, прославивших Академию.

Председатель Комитета по культуре Санкт-Петербурга Николай Буров, выступая, отметил, что работами Клодта украшены не только город на Неве, но и такие чудесные города, как Берлин и Неаполь. «Клодт, – заметил он, – был знаменит ещё и тем, что про него ходили добрые анекдоты». Однако, не вспомнив ни одного, поздравил всех собравшихся с 250-летием Академии и пожелал плодовитому автору, подобно Клодту, украсить своими работами европейские города.

Отец Александр, настоятель храма Святой Екатерины в институте имени Репина, заметил, что Академия – не только стены и традиции, это ещё и совокупность замечательных личностей, которые жили в нашем городе и украшали его своими деяниями. Очень приятно, сказал он, что Владимир Эмильевич Горевой сделал эту работу: «Она, с одной стороны, украсила наш академический сад, а, с другой стороны, явилась данью памяти великому скульптору нашего города в год 250-летия Академии».

Ректор Московского архитектурного института, доктор искусствоведения Дмитрий Швидковский отметил, что имя Клодта – одно из величайших в истории нашего искусства. Оно, быть может, просияло больше, чем имена всех остальных мастеров ХIХ столетия. Прадед Дмитрия Олеговича был дружен с Клодтом, и этот факт сделал открытие памятника для него вдвойне знаменательным: «Мои личные чувства сливаются с чувством великой гордости за то, что Академия сделала Петербургу, что сделал для этого города Пётр Клодт».

А потом выступил и сам создатель этого чудесного памятника Владимир Горевой. Он вспомнил историю создания памятника, выразив сожаление, что формальности, связанные с установкой памятника, оттянули время открытия: «Сейчас, когда вышло распоряжение правительства Санкт-Петербурга, подписанное губернатором Валентиной Ивановной Матвиенко памятник получил официальное право быть на этом месте. Так что предложение Зураба Константиновича – открыть памятник Клодту в дни празднования 250-летия Российской Академии художеств – стало по-своему мудрым и своевременным, за что я признателен президенту, президиуму Российской Академии художеств и всем тем, кто, так или иначе принимал участие в создании этого монумента».

Зураб Церетели ещё раз поздравил Владимира Горевого, монумент которого в беседе с тележурналистами оценил не просто на «пять», а на «пять с плюсом», и отдал распоряжение привести площадку вокруг памятника в соответствующий вид.

Гости разошлись, а Пётр Клодт остался всё таким же живым и органичным в обрамлении утратившего листья академического сада. Казалось, ему было всё равно, что говорили эти именитые люди. О чём думал в этот момент Пётр Карлович Клодт, можно было только догадываться. Создавалось впечатление, что он был здесь всегда и принадлежал вечности. Хотелось окликнуть его и сказать: «Здравствуйте, Пётр Карлович!». Но он смотрел куда-то в сторону и, казалось, парил над землёй.

…Ещё одним духовным ориентиром на карте Санкт-Петербурга стало больше. В городе появился удивительный памятник Петру Клодту, достойный гения монументальной петербургской скульптуры. Зайдите в академический сад на Васильевском острове и убедитесь в этом сами.

А нам остаётся поблагодарить талантливого скульптора Владимира Горевого и пожелать ему неизменного здоровья и вдохновения!

Николай АСТАФЬЕВ

На снимке:
церемония открытия
памятника Клодту
в саду института имени Репина;
слева направо:
Н.В. Буров, А.С. Чаркин,
З.К. Церетели, В.Э. Горевой, Г.В. Степанов.
Фото автора

( вернуться к содержанию номера )