журнал писателей России

Горы так высоки, что приходится задирать голову, чтобы разглядеть их вершины. Неудобно. Но зато ка­кое удовольствие увидеть в жаркий солнечный день их белоснежные макушки.

– Это сахарная пудра, - говорит мне Мальвина, си­дящая со мной рядом на уютном гостиничном балконе с резными деревянными перилами. – По ночам Горный король своих подданных, то есть горные вершины, по­сыпает, как пирожные в кондитерской, сахарной пуд­рой, чтобы они не теряли привлекательности.

– Им и так ее не занимать, – возражаю я и смотрю в голубые глаза Мальвины, думая про себя: «Если бы ее не было, ее стоило бы выдумать».

– И чем же они тебя манят? – спрашивает моя визави.

– Неприступностью, – отвечаю я, намекая на наши непростые взаимоотношения.

– Подумаешь, – не замечает она подтекста. – Каж­дая гора имеет свой особый путь, по которому можно взобраться на самую вершину, – и лукаво добавляет: – Надо только уметь отыскать его.

– Неужели не бывает неприступных гор? – тре­вожусь я.

– Гор – нет, – и грустно улыбнувшись, произносит: – Мы, женщины, в этом разбираемся лучше, чем вы, мнимые покорители высот.

Я дотягиваюсь до ее руки и крепко сжимаю ладонь в своей. Она остается абсолютно спокойной, милости­во позволяя мне наслаждаться теплотой своих пальцев.

***

Италия. Провинция Трентино. Небольшой горный курорт. Суббота. Половина девятого утра.

– Как вас зовут? – спрашиваю я собеседницу.

– А зачем вам мое имя?

– Но должен же я вас как-то называть. К тому же это просто принято по правилам хорошего тона при зна­комстве, даже коротком. А ведь мы с вами, кажется, уже коротко знакомы, – попытался скаламбурить я.

Она достает из кармана монету достоинством в одно евро и протягивает мне:

– Если выпадет орел, я вам скажу. Если решка, зна­чит, не судьба.

Я подбрасываю монету в воздух и, как жонглер, лов­лю блеснувшую в солнечных лучах никелевую краса­вицу. С замиранием сердца смотрю целую вечность на свой крепко сжатый кулак. Размыкаю пальцы и пока­зываю Мальвине монету на своей ладони.

– Орел, – произношу победно я.

– О, – как будто растроенно вздыхает она и нехотя называет свое имя.

«Какое очаровательное существо, – думаю я. – Нет, если бы ее не было, ее стоило бы выдумать».

***

Италия. Провинция Трентино. Небольшой горный курорт. Суббота. Девять часов утра.

Крепкий старик, видимо, отец хозяина отеля, под на­шим балконом сажает на небольшом огороде картошку.

– Это и есть Горный король? – интересуюсь у собе­седницы.

– Да, – утвердительно кивает она и, поднеся палец к пухлым губам, заговорщически произносит: – Только никому ни слова, ладно? Это тайна, и об этом никто не должен знать.

– Хорошо, – шепчу ей в ответ, принимая игру. – За­мазано.

Женщина смотрит на меня удивленно.

– Замазано, – объясняю, – в переводе с языка гор означает «согласен».

– Вы просто полиглот, – насмешливо произносит она. – Но раз замазано, значит, замазано.

Горный король осторожно втыкает проросшие кар­тофелины в лунки, и, разровняв землю, посыпает сверху белым порошком.

– Сахар? – спрашиваю Мальвину.

– Нет, – приземляет она меня. – Всего-навсего удоб­рение.

– Ага, – деланно возмущаюсь я. – Как горы – так сахар, а как раны – так соль?!

Старик внизу хоть и слышит наш разговор, продол­жает заниматься своим делом, не обращая на нас ни ма­лейшего внимания. Жужжание мух, как и непонятная трескотня иностранцев, неинтересны ему.

У каждого свои амбиции.

– Можно вас поцеловать? – набираюсь храбрости я.

– Но ведь все смотрят, – протестует Мальвина и по­казывает рукой на пустые горные долины. – Чему мы их научим?

– Я не крепко, совсем легонько, – оправдываюсь я.

– Ну тогда можно, – и она милостиво подставляет щечку.

Но я целую ее в когда-то такие послушные мне губы. Она закрывает глаза, и я вижу, как на ее длинных рес­ничках зависает маленькая хрустальная слезинка.

***

Италия. Провинция Трентино. Небольшой горный курорт. Суббота. Девять часов пятнадцать минут.

– Мы останемся без завтрака, – говорю жене, си­дящей напротив меня на уютном гостиничном бал­коне с резными деревянными перилами. – Нам надо поспешить.

Она любуется прекрасным горным пейзажем и не хочет уходить.

– Пора, пора, – тороплю ее.

Мальвина нехотя встает, и мы оказываемся друг против друга так близко, как это было когда-то.

– Мы останемся вместе? – задерживаю ее своим вопросом.

Она молчит.

– Только не лги, – не унимаюсь я. – Как ты счи­таешь?

У меня в руках снова оказывается одноевровая монета.

– Если орел, – говорит моя жена, – значит – да, если решка...

Наступает пауза.

Я отправляю в полет судьбу, она взлетает надеждой кверху, снова поигрывая на солнце своими металличес­кими блестящими гранями. Я пытаюсь ее поймать, но она неожиданно выскальзывает из моих рук и скатыва­ется с балкона вниз, прямо к ногам Горного короля.

– Что там? – кричу я ему. – Орел или решка?

Старик, не обращая на меня никакого внимания, спокойно прячет монету в карман.

– Please, – упрашиваю я. – Ну посмотрите же и ска­жите, что орел. Я ведь знаю, что орел!

Эффект тот же. Для него нас нет.

– Он что, оглох? – ищу я сочувствия у Мальвины и добавляю: – Можешь не сомневаться – орел. Я уверен. А ты?

– Пора завтракать, – уходит она от ответа, закры­вая за собой балконную дверь.

***

Италия. Провинция Трентино. Небольшой горный курорт. Суббота. Утро. Девять часов тридцать минут.

Германия

Анатолий ШВАРЦ

( вернуться к содержанию номера )