журнал писателей России

РАЗМЫШЛЕНИЯ над педагогическим наследием П.Ф. Каптерева

Некоторое время назад в одном из книж­ных магазинов Петербурга (так называ­емая «лавка подержанной книги») я приобрёл своё любимое педагогическое произведение - работу А.С. Макаренко «Педагогическая по­эма» и невольно задержался возле другого прилавка, где под стеклом лежала серая потре­панная книга П.Ф. Каптерева «Педагогический процесс. - С-Петербрургъ: Типо-Литографiя Б. М. Вольфа. Разъезжая, 15, 1905». Об авторе у меня были самые смутные представления. Он, возможно, и не привлёк бы моего внимания. Однако, перелистав книгу, я решил приобрести и ее: на другой стороне серой обложки я про­читал названия многих других книг и публика­ций того же автора. Причина моей удачной по­купки, может быть, была не случайна, так как в основном практикуюсь и исследую российские историко-педагогические аспекты развития конца XIX - начала XX вв.

По пути домой ещё раз раскрыл сильно изношенную книгу Каптерева «Педагогичес­кий процесс». Над одной из главок окунулся в чтение настолько глубоко, что не заметил остановки. Но я не пожалел, что возвраще­ние домой задержалось. Я был щедро возна­гражден мудрыми мыслями о том, что из себя представляет педагогический процесс. Это, на мой взгляд, был первый хороший урок на пути к большому плаванию.

Размышляя над наследием П.Ф. Каптерева (наиболее полный исследовательский спектр, касающийся творчества Петра Фёдоровича, будет мной изучен в будущей диссертационной работе), хочу сказать, что данный ракурс исто-рико-педагогических изысканий открыл для меня тропу, ведущую в теорию образования. Начинающий учитель истории с дополнитель­ной специальностью социального педагога, я смотрел на свои уроки с высоты программных требований к предмету преподавания. Некото­рые педагогические воззрения относительно педагогического процесса были мной почер­паны из книги, которая стала для меня очень родной.

Историю полюбил ещё в детстве. Но Кап-терев своей книгой вдруг приоткрыл одну из многих дверей, ведущих в иную науку, о кото­рой у меня сложились когда-то самые путаные представления. В мыслях молодого человека (говорю о себе) педагогика умещалась в перво­бытное понимание. В самом хорошем смысле моя догадка об этой отрасли знания вела к учи­тельскому вдохновению или произволу, часто толкуемому как разновидность учительского творчества. Да и профессия учителя в моем сознании сопрягалась лишь с творчеством. Петр Федорович, вводя в теорию образова­ния и педагогического процесса, обескуражил меня. Мне становилось все более и более не­ловко и даже стыдно за столь одностороннее и неверное понимание моего призвания и всего дела, которому хочу посвятить свой жизненный путь. Всё свободное время, а его у меня было совсем немного, я с карандашом в руке, как маленький мальчик, делая первые шаги, изу­чал творчество (а соответственно и наследие) Каптерева, выписывал особенно яркие, верные мысли о различном значении научного и педа­гогического в образовании, в методе обучения и во многом другом, что составляет сущность педагогического процесса.

По мере углубления в круг мыслей, питаю­щих каптеревскую теорию образования, я по-другому стал смотреть на недавно проведён­ные уроки истории да и на самого себя как учителя и как человека, способного повышать или понижать образовательно-воспитательный итог каждого занятия и всех вместе.

Следует сказать, что П.Ф. Каптерев (1849 - 1922 гг.) является российским Педагогом и Психологом, а также историком и философом, который всегда стремился создать психологи­чески обоснованную дидактику, разрабатывал учение о типах душевной жизни. У него имеют­ся труды по теории и истории педагогики, но, как недавно мной выяснилось, каптеревская работа «Педагогический процесс» - дело всей жизни учёного. Педагог являлся редактором и соавтором многотомной «Энциклопедии се­мейного воспитания и обучения» (с 1898 г.). Размышляя над педагогическим творчеством Петра Фёдоровича и исследуя его педагоги­ческие публикации и труды, я для себя уяснил некоторые факты педагогического процес­са. Это прежде всего следующие изыскания: педагогический процесс является составной частью общего воспитательного и образова­тельного процесса. Пётр Фёдорович утверж­дал, что «обучение, образование, приучение, воспитание, наставление, увещание, взыска­ние и другие подобные многочисленные сло­ва» (Педагогический процесс. – СПб., 1905. – Л. 1.), обозначающие «различные свойства, стороны, средства, и моменты «педагогичес­кого процесса» («Педагогический процесс»). Первоначально обобщение и передача опы­та воспитания носили стихийный характер, и можно сказать, что это просматривается в некоторой степени в структуре педагогичес­кого процесса, который с «…внешней стороны представляется в виде передачи старшим по­колением младшему того, чем владеет стар­шее поколение, что оно приобретало само, пе­реиспытало, пережило и что получило готовым от своих предков, от более ранних поколений. А так как все наиболее ценные приобретения человечества, ранее живущего, объединяются в одном слове «культура», то педагогический процесс с внешней стороны может быть понят, как передатчик культуры от старшего поколе­ния к младшему, от прежде жившего челове­чества к ныне живущему.

Необходимость такого процесса ясна. Культура – дело слишком сложное и слишком важное, чтобы не позаботиться о постепенном введении в неё новых поколений, о приобще­нии к ней» («Педагогический процесс»).

Педагогический процесс, с точки зрения Петра Фёдоровича, есть процесс творческого характера, процесс самобытный. Дан известный организм, дана известная среда. При этих дан­ных сейчас же начнётся процесс саморазвития, определяемый свойствами организма и среды.

С моей точки зрения, сегодняшние сов­ременные радикальные демократические преобразования общества требуют подготов­ки подрастающего поколения к выполнению определенных         социально-экономических, производственных, социально-культурных и образовательных функций. Однако эти функ­ции изменяются, усложняются, следовательно, с дальнейшим развитием общества меняются характер обучения и воспитания, цели и задачи образования. В соответствии с этим возникает необходимость в пересмотре теоретических положений историко-педагогической науки, в их обновлении и соотнесении с насущными задачами реальной действительности. Это яв­ляется сложным целым, требующим извлече­ния и использования всего ценного прошлого исторического опыта обучения и воспитания, в создании которого в разные эпохи участвова­ли такие выдающиеся педагоги-классики, как Я.А. Коменский, Д. Локк, Н.И. Пирогов, Л.Н. Толстой, К.Д. Ушинский, П.Ф. Каптерев, А.С. Макаренко, С.Т. Шацкий, П.П. Блонский и мно­гие другие.

Обращаясь к творчеству П.Ф. Каптерева, мы встречаемся с до сих пор недостаточно осмысленным и проанализированным опы­том решения актуальных проблем воспитания и обучения на основе либерально-демокра­тического, гражданско-правового мировоз­зрения. Общественно-философская пози­ция П.Ф. Каптерева опиралась на широкие демократические убеждения, на ценности европейского Просвещения. Разделяя идеи гражданского общества и правового госу­дарства, он противопоставлял свою позицию национально ориентированному течению в педагогике, абсолютизировавшему принцип народности образования и воспитания.

Наследие Петра Фёдоровича является очень ценным для отечественной педагогики и истории педагогики… Жизнь Петра Федо­ровича Каптерева - это беспримерное слу­жение делу образования народного учителя. Вряд ли в истории отечественной педагоги­ки найдется другой педагог, кто столько же сделал бы для психолого-педагогического просвещения учителей и родителей России. Его труды – это своеобразная энциклопедия воспитания и образования от рождения до зрелых лет человека.

Роман ЛУНЁВ,

аспирант кафедры педагогики

Российского

государственного педагогического

университета им. А.И. Герцена

Санкт-Петербург

( вернуться к содержанию номера )