журнал писателей России

Сквозь житейские ненастья,

неудачи

и напасти

пробивается нет-нет

издалёка

детства свет.

Словно мамина рука,

обласкает он слегка,

дотянувшись еле-еле,

чтоб в нас души не черствели,

чтобы вера не угасла,

чтоб мы жили не напрасно...

Не страдал я за идею –

просто жил то вкривь,

то вкось...

Но ещё свершить надеюсь,

что другим не довелось!

Понимаю, это – детство,

но куда от детства деться?..

У спортсмена – сто наград,

он успеху снова рад!

Отстающей ученице

книга собственная снится, –

в них играет зайчик детства,

и куда от детства деться?!

В парке

дед с детьми сидит,

он смеётся и шалит...

Может быть, к нему так поздно

лучик детства

сходит звёздный?

Сквозь житейские ненастья,

неудачи

и напасти,

через тучи

и дожди

хорошо, когда в пути

пробивается нет-нет

животворный детства свет.

Помню с детства: вечерами,

чуть не каждый выходной,

собирались ветераны

в нашем доме над рекой.

С прибаутками входили,

целовали в щеку мать,

разговоры заводили,

начинали вспоминать

про бомбёжки, расставанья

да разлуку вдалеке…

Затаив своё дыханье,

мы сидели в уголке.

Все дела свои подростки

оставляли на потом,

встав на цыпочки, берёзка

замирала под окном, –

ветераны запевали:

– Эх, дороги,

пыль да туман ...

Все из них до боли знали

нам неведомый бурьян,

на котором неживые

(и представить-то нельзя!)

оставались фронтовые,

может, лучшие друзья!

Подмигнув нам, запевала,

от войны ещё хмельной,

дирижировал, бывало,

уцелевшею рукой…

Вот мы сами отслужили,

довелось в труде потеть…

Так ли ярко мы прожили?

Так ли песни мы сложили,

чтобы их при детях петь?!

В Пестово приехали поэты

из Петербурга. 2003 г.

Узнаёт, шевельнулись морщины,

и свернула ко мне на тропу...

Всё-то любит меня без причины

и пророчит большую судьбу.

Я иду – городской –

ей навстречу

осторожно, как будто босой.

В чемодане – неведомый кетчуп

и забытые сыр с колбасой.

Обнялись, и откуда в ней сила!

Под ногами сминался пырей...

Как живу я? – пока не спросила,

«К ак здоровье?» –

спросил поскорей.

«Я завишу теперь от погоды,

старость валит порой меня с ног.

Ты родился в счастливые годы,

расскажи,

как живёшь ты, сынок?»

Ветерок пробежал по крапиве,

больно к горлу подкатывал ком,

Чтобы скрыть

запах водки и пива,

я дешёвым дымил табаком.

«Что сказать Вам?

Пока все невзгоды

миновали, но стал я другой:

щедро сеют «счастливые годы»

в мозг отчаянье и алкоголь...»

И старушка, листая морщины

на высоком обветренном лбу,

как лебёдушка, вдоль

Климовщины

поплыла потихоньку в избу...