журнал писателей России

Евгений СИМОНЕНКО закончил факультет журналистики ЛГУ им. Жданова в 1981 г. Работал в многотиражках ленинградских предприятий, корреспондентом в «Ленинградской правде», руководителем пресс-службы в Техническом управлении Ленгорисполкома, редактором отдела экономики и городского хозяйства в журнале «Ленинградская панорама», главным редактором журнала «Театральный Петербург».

В 80-е годы печатался в центральных газетах: «Правда», «Известия», «Советская Россия», «Социалистическая индустрия». Предлагаемый сегодня вниманию читателей рассказ – первая публикация в журнале «Невский альманах».

 

СЛУЧАЙ В НОВОГОДНЮЮ НОЧЬ,

или

Новый год – особый праздник. Его всегда ждёшь с радостным волнением. И каждая новогодняя ночь запоминается, как правило, надолго. Но вот события одной новогодней ночи, которые мне довелось пережить и о коих хочу поведать вам, я, пожалуй, никогда не забуду.

А дело было так. Вечером тридцать первого декабря наша рота заступала в караул. Для многих из нас это был первый в жизни наряд, так как буквально на днях мы, молодые воины, закончили обучение в спецподразделении и приняли воинскую присягу. Позади полтора месяца нелёгких солдатских будней, заполненных до отказа занятиями по строевой, огневой, политической и другим подготовкам. Мы почти наизусть вызубрили уставы, и, наверное, разбуди нас ночью, каждый без запинки отчеканил бы, в чём заключаются обязанности дневального по подразделению или часового на посту.

Итак, всё это было позади. Мы стали полноправными воинами и готовились заступать на первое своё дежурство. Я был назначен в караул на пост номер пять. Пятый пост, а проще говоря, склад ГСМ – горючесмазочных материалов, считался одним из самых сложных при несении караульной службы. Находился он за территорией части, рядом с глубоким оврагом. Именно на этот овраг инструкция рекомендовала обращать особое внимание. Именно отсюда следовало ожидать вероятного нападения...

Я заступал в караул в третью смену, то есть в 23 часа. Таким образом, волею судьбы я вынужден был Новый год встречать на посту. Но я не особенно огорчался. Я был горд оказанным мне доверием и буквально рвался на пост. И вот наконец моя смена. Церемония приёма и сдачи поста прошла нормально, как и положено по уставу. В учебке мы не раз отрабатывали подобные стандартные положения, и можно сказать, что всё это мне было достаточно знакомо.

Приняв пост, я остался один. Близилась полночь. И надо сказать, что погодка выдалась самой подходя щей для новогодней ночи. Выпавший накануне снег прихватило лёгким морозцем, и теперь он приятно похрустывал под сапогами. А к вечеру прекратившийся было снегопад возобновился. И теперь в абсолютной тишине мягко кружились снежинки, пересекая полосу света от единственного на посту фонаря, висевшего под крышей склада но мер один. Точнее, это был обыкновенный сарай, в котором хранились бочки с солидолом, маслами, керосином и другой всячиной. А чуть поодаль, у забора с колючей проволокой, который тянулся вдоль зло получного оврага, чернел в темноте ещё один сарай – склад номер два. Дополняли этот неказистый пейзаж пара цистерн с горючим, несколько пустых бочек да грибок с извещателем, то есть с системой сигнализации, с помощью которой в случае опасности следовало сообщать условным зуммером в караульное помещение. На той стороне оврага сквозь снежную пелену проглядывали огоньки небольшого посёлка. В этот поздний вечер его жители, конечно, готовились к встрече Нового года. До его наступления оставалось не больше получаса. Время от времени со стороны посёлка доносились музыка, пение, смех. Чей-то женский голос кого-то упорно звал: “Васька, Васька, Васька! Да где ты запропастился, будь ты неладен”.

“Небось кто-то уже “встретил” Новый год”, – весело подумал я. – “Ишь, жена надрывается”. Поправив автомат, я засунул его под тулуп, чтобы немного отогреть затвор. На морозе остатки смазки замерзают, и тогда возможны любые неприятности.

Делать было решительно нечего, и я подумал, что неплохо бы ещё раз обойти пост, проверить замки на дверях, печати. Обход занял около трёх минут. Всё оказалось в порядке. Кругом по-прежнему лежала глубокая тишина, изредка нарушаемая весельем в посёлке. Вернувшись к грибку, я трижды нажал на кнопку извещателя, что являлось одновременно и проверкой сигнализации, и сообщением о том, что на посту все спокойно. И тут я заметил у извещателя ещё какую-то ручку. Не знаю, может, её назначение и объясняли нам на занятиях, только я пропустил. Одним словом, штуковина эта оставалась для меня загадкой. Немного поразмыслив, я решился дёрнуть за неё. Выждав минуту и убедившись, что ничего страшного не случилось, я дернул ещё раз. И так как снова ничего не произошло, я потерял к ней всякий интерес.

“Надо будет как-нибудь спросить у лейтенанта для чего эта штукенция”, – вяло подумал я и направился к складу номер один. Там было посветлее. Но не успел я сделать и нескольких шагов, как вдруг явственно увидел, что колючая сетка забора затряслась, словно её кто-то дёргал. Мысли вихрем закружились у меня в голове. Я рывком сорвал автомат и передёрнул затвор – хорошо, что додумался перед этим сунуть его под тулуп: затвор сработал безукоризненно.

«Так, на каком участке забора враг решил произвести нападение?» – раздумывал я. Длина забора по периметру равнялась 450 метрам, и представлял он собой, как я уже говорил, колючую сетку из звеньев с неимоверно широкими пролётами. Так что, если кто-то задумал атаковать пост со стороны оврага, форсировать забор за вторым складом, то у калитки и у грибка это будет явственно ощущаться по его дрожанию. Окинув взглядом забор, я ничего подозрительного не заметил. Оставался один вариант – овраг. Недаром инструкция требовала про явления бдительности именно к этому участку забора...

Продолжение читайте в журнале...

Евгений СИМОНЕНКО

( вернуться к содержанию номера )