журнал писателей России

Виктор КОКОСОВ

Прикрывающий знамя

“Трудно быть ветераном. Особенно перед очередным юбилеем Победы. Который, с чьей-то подачи, окрестили последним для участников Великой Отечественной. Можно подумать, в России мужчины никогда до девяноста лет не доживали. Ерунда! В своё время к столетию Бородинской битвы нашли живого солдата, дравшегося с наполеоновскими гренадёрами…

Хотя, конечно, боевые товарищи уходят. Вот к оставшимся и цепляются накануне каждого 9 Мая газетчики и телевизионщики. И всё им подавай новенькое, неизвестное публике. А что лично я такого могу рассказать, когда весь мир и без старшего техника-лейтенанта Орлова знает, что легендарное Знамя Победы над рейхстагом водрузили разведчики 756-го полка 150-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии Егоров и Кантария…”

Иван Петрович Орлов, конечно, ничего такого мне не говорил, пока раздевался и втискивал куртку на вешалку в тесный шкаф, оправлял парадную полковничью милицейскую форму, но…чувствовалось, что именно этот монолог ветеран проговаривает про себя. И лишь когда уселся поудобнее за стол Иван Петрович, достал из папки и разложил рядком старые фотографии, – взгляд его потеплел.

– Это меня у рейхстага 2 мая заснял наш любитель со штаба – Сергей, уж не помню его фамилию. Нашёл где-то в развалинах фотоаппарат – и «щёлкал» знакомых, пока плёнка не кончилась. Но это, повторяю, было 2 мая. А до этого дня надо было ещё дожить.

…Старший техник-лейтенант Орлов возглавлял оружейную и ремонтную службу полка. Находился при штабе и потому был свидетелем всех принимаемых в последние часы войны решений. Поэтому его воспоминания особенно ценны. И, что немаловажно, достоверны – после войны Иван Петрович свыше тридцати лет проработал следователем. А эта категория людей оперирует только проверенными фактами. Как вы сами убедитесь, его рассказ достоин занесения в Летопись Великой Отечественной.

– После форсирования Шпрее, чтобы выйти на площадь перед рейхстагом, необходимо было взять находящийся напротив него «дом Гиммлера» – шестиэтажное П-образное здание МВД Третьего рейха, занимавшее целый квартал. Его обороняли несколько подразделений СС. С этой задачей мы справились и рано утром 30 апреля «дом Гиммлера» взяли. Туда перешёл штаб 756-го полка, НП – наблюдательный пункт комполка Федора Матвеевича Зинченко, ну и я, как положено по должности. С рассветом 2-й батальон – Клименкова – занял позиции по заполненному водой рву от недостроенного метро, тянувшемуся между «домом Гиммлера» и рейхстагом.

Во время боя у наших вышли из строя два ручных пулемета. Тут уж наступил наш с оружейным мастером Коняшиным черёд – по-пластунски, перебежками к пулемётчикам. Ну, минут за пятнадцать устранили неисправности.

А что перед рейхстагом творилось… Бронеколпаки, танки, самоходки, зенитки, бившие по нам прямой наводкой. Огромные окна рейхстага были замурованы, в них устроены бойницы, амбразуры. Всё стреляло! Немцы предприняли контратаку. В ответ наши стянули артиллерию разных калибров, миномёты, даже «катюши».

Когда я вернулся на НП, узнал: сейчас начнётся тридцатиминутная артподготовка, а в полдень назначен генеральный штурм. Все роты должны были вступить в бой по красной ракете. Я с оружейным мастером расположился в подвале «дома Гиммлера», рядом со штабом. Там же находились первая рота, взвод разведчиков с начальником разведки полка Кондрашовым.

Вдруг в подвал спускается комполка Зинченко и спрашивает его:

– Кто достоин?

Никогда этой минуты не забуду – все присутствовавшие понимали, о чём идет речь. Мы знали о приказе командования и Военного Совета 3-й ударной армии: первая вошедшая в рейхстаг дивизия водружает Знамя Победы. Знали, что вручено девять – по числу дивизий в армии – знамён, изготовленных по стандартному образцу, и одно из них – знамя № 5 – комдив вручил нашему полку.

– Все, – не задумываясь ответил командиру Кондрашов.

У нас действительно все разведчики были как на подбор – прекрасные ребята, герои.

– Кто достоин? – настаивал командир.

Начальник разведки замялся. У нас с ним были хорошие отношения, и он говорил мне, что просто не мог определиться. Действительно, все же достойны!

– В конце концов, кто? – строго спросил Зинченко.

– Егоров, Кантария, – ответил Кондрашов.

Но ещё шёл бой, ещё не взяли рейхстаг, и двум моим однополчанам предстояло ещё дожить до торжественного момента, чтобы войти в историю.

Я могу долго рассказывать про бой перед рейхстагом, о том, как туда первыми ворвались бойцы роты, в которой служил мой боевой товарищ старший сержант Сьянов, как около семи часов вечера к зданию пошли со знаменем Егоров и Кантария. Их прикрывали человек двенадцать разведчиков, ещё и автоматчики присоединились – перейти площадь было не так-то просто! Бой продолжался. И знамя уже и в самом рейхстаге охраняли сверхтщательно. На командном пункте. Я находился в рейхстаге в маленькой комнатушке вместе с мастером.

Когда поступил приказ водрузить Знамя Победы, оставил мастера Коняшина, а сам отправился за группой сопровождения и охраны – мало ли что у бойцов могло случиться с оружием – это же ЧП!

(продолжение читайте в журнале)

( вернуться к содержанию номера )