журнал писателей России

  Владимир ШЕМШУЧЕНКО

Владимир Шемшученко родился в г. Караганде. Получил образование в Киевском политехническом, Норильском индустриальном и Московском литературном институтах. Работал в Заполярье, на Украине и в Казахстане. Прошёл трудовой путь от ученика слесаря до руководителя предприятия. Член Союза писателей России и Казахстана. Кавалер ордена князя Александра Невского «За заслуги и большой личный вклад в развитие и укрепление государства Российского». Лауреат ряда международных премий, дипломант всероссийских литературных конкурсов. Действительный член Петровской Академии наук и искусств. Главный редактор журнала «Всерусскiй соборъ», газеты «Небесный всадник», собственный корреспондент «Литературной газеты». Участник шести антологий поэзии.

Скоро утро. Тоска ножевая.

В подворотню загнав тишину,

На пустой остановке трамвая

Сука песню поёт про луну.

Вдохновенно поёт, с переливом,

Замечательно сука поёт.

Никогда шансонеткам сопливым

До таких не подняться высот.

Этот вой ни на что не похожий,

Этот гимн одинокой луне –

Пробегает волною по коже,

Прилипает рубашкой к спине.

Пой, бездомная! Пой, горевая!

Под берёзою пой, под сосной,

На пустой остановке трамвая,

Где любовь разминулась со мной.

Лунный свет я за пазуху прячу,

Чтоб его не спалила заря.

Плачет сука, и я с нею плачу,

Ненавидя и благодаря.

Опустилась на кончик пера

Паутинка ушедшего лета.

Никогда столько синего цвета

В небесах я не видел с утра.

И светла моя грусть, и легка –

Отрекаюсь от пошлых мистерий.

Я – смиреннейший подмастерье,

Данник русского языка.

Ветер нынче строптив, хамоват и развязен –

Вот и верь после этого календарю.

Паутинкой-строкою к нему я привязан,

Потому и стихами сейчас говорю.

Ветер ходит, где хочет,

живёт, где придётся,

То стрелой пролетит, то совьётся в кольцо.

Окликаю его – он в ответ мне смеётся

И кленовые листья бросает в лицо.

Он стучит мне в окно

                                без пятнадцати восемь,

Словно нет у него поважнее забот.

Он несёт на руках кареглазую осень,

И листву превращает в ковёр-самолёт.

Он целует её, называет своею,

И ему аплодируют створки ворот…

Я стою на крыльце и, как школьник, робею,

И сказать не умею, и зависть берёт.

Слышащий – да услышит.

Видящий – да узрит.

Пишущий – да напишет.

Глаголящий – повторит.

Всяк за своё ответит.

Каждому – свой черёд.

Слово, если не светит,

Запечатает рот.

Пуля – она не дура,

А провиденья рука.

Да здравствует диктатура

Русского языка!

Бросил в угол и ложку, и кружку,

И, когда это не помогло, -

На чердак зашвырнул я подушку,

Что твоё сохранила тепло.

Не ударился в глупую пьянку,

Не рыдал в тусклом свете луны,

А принёс из подвала стремянку,

Чтобы снять твою тень со стены…

Ночь у камина. Весна.

Что-то сегоднея не спится.

Звёздная колесница

Мчится в проёме окна.

На пол упал уголёк

И потемнел, остывая.

Псина сторжевая

Вдруг заворчала у ног.

Тонкий ломается лёд –

Кто-то под окнами ходит.

Что-нибудь произойдёт

Или уже происходит…

Позарастала жизнь разрыв-травой.

Мы в простоте сказать не можем слова.

Ушёл, не нарушая наш покой,

Безвестный гений, не нашедший крова.

Как в ржавых механизмах шестерёнки,

Скрипят стихи – поэзия мертва.

Мы днём и ночью пишем похоронки

На без вести пропавшие слова.

Не гляди на меня,

        лучше слушай, как ходит по крыше

В новогоднюю ночь петербургский

                                неласковый дождь.

Если хочешь – кричи.

            Я кричал – Бог меня не услышал.

Если хочешь – уйди.

            Я ушёл, кабы знать где найдёшь…

Не гляди на меня, лучше слушай,

                                как мокрою лапой

Заоконная ель одичало

                                скребётся в стекло.

Пересилив себя,

            ты сумела назвать меня – папой,

И сама испугалась.

                    Давненько мне так не везло.

Не гляди на меня.

                Не играл я с тоьбою в пятнашки,   

Не водил тебя в школу,

                            не ставил превыше всего.

Приходили стихи –

                я раздаривал их, как ромашки…

И представить не мог

                        до чего доведёт мотовство.

Не гляди на меня.

                    Как тебе объясню, что отвечу?

Вот мой стол, вот перо,

                    вот в косую линейку тетрадь…

Не такой представлял я с тобой

                                новогоднюю встречу.

Слава Богу, жива…

                    Не резон мне теперь умирать.

Я просыпаюсь. Мой костёр погас.

Лишь огонёк в золе едва мерцает.

Звезда, сгорая в небе, созерцает

Меня и этот мир в последний раз.

Трава в росе. Выходит из тумана

Осина и чуть слышно шелестит.

Повремени, прошу, ещё так рано,

Ещё дорожка лунная блестит.

Ещё волна песок не разбудила,

И чайка не расправила крыло,

И тайну мне ромашка не открыла,

И воду не тревожило весло.

Ещё чуть-чуть… Настраивают скрипки

Кузнечики. К травиночке-струне

Прильнула нотка маленькой улитки,

А я её не слышу в тишине.

Ещё мгновенье, и среди ветвей

Защёлкает, раскатится, зальётся,

Вступая из-за такта, соловей,

За ним другой… И рассмеётся солнце!

О, утро, - несравненный музыкант!

Как можешь ты рождать такие звуки.

В отчаянье заламываю руки…

Вот мне бы на секунду твой талант!

                                    г. Всеволожск,

                            Ленинградская обл.

( вернуться к содержанию номера )